-
Демагоги
Солнце клонилось к закату. На воду набегал ветерок, пригибал на берегу высокую траву, шабаршил в кустарнике. Камнем, грудью вперёд, падали на воду чайки, потом взмывали вверх и тоскливо кричали. Внизу, под обрывистым берегом, плескалась в вымоинах вода. Плескалась с таким звуком, точно кто ладошками пришлёпывал по голому телу. -
Племянник главбуха
Близилась осень. Её дыхание тронуло уже лес и поля. Листья на деревьях пожелтели. Трава поблекла, сухо шуршала под ногами. -
Солнце, старик и девушка
Солнце коснулось вершин Алтая и стало медленно погружаться в далекий синий мир. И чем глубже оно уходило, тем отчетливее рисовались горы. Они как будто придвинулись. А в долине - между рекой и горами - тихо угасал красноватый сумрак. И надвигалась от гор задумчивая мягкая тень. Потом солнце совсем скрылось за острым хребтом Бубурхана, и тотчас оттуда вылетел в зеленоватое небо стремительный веер ярко-рыжих лучей. Он держался недолго - тоже тихо угас. А в небе в той стороне пошла полыхать заря. -
Живёт такой парень
Есть на Алтае тракт — Чуйский. Красивая стремительная дорога, как след бича, стеганувшего по горам. И еще есть река на Алтае - Катунь. Злая, белая от злости, прыгает по камням, бьет в их холодную грудь крутой яростной волной, ревет — рвется из гор. Отдыхает река. Чистая, светлая — каждую песчинку на дне видно, каждый камешек. И тоже стоит только разок посидеть на берегу, когда солнце всходит... Красиво, очень красиво! Не расскажешь словами -
Кукушкины слёзки
С неба льются мелко витые серебристые трели жаворонков. В горячем воздухе висит несмолкаемый сухой стрекот кузнечиков. Вокруг — в лесу, в поле — покой. Покой и горячая истома на всем. -
Начальник
С гор сорвался упругий, злой ветер, долина загудела. Лежалый снег поднялся в воздух, сделалось темно. Двое суток на земле и на небе ревело, выло. Еще нестарые, крепкие на вид лесины начинали вдруг с криком клониться и медленно ложились, вывернув рваные корни. В лесу отчаянно скрипело, трещало. -
Волки
Выехали на просеку, спустились в открытую логовину, стали подыматься в гору. Там, на горе, снова синей стеной вставал лес. Почти выехали в гору… И тут увидели, недалеко от дороги, — пять штук. Вышли из леса, стоят, ждут. Волки. -
Земляки
Легко парила земля, испарина не застила свет, она как будто отнимала его от земли и тоже уносила вверх. Листья на березах в околках пообсохли, но еще берегли умытую молодую нежность — жарко блестели. Огромную тишину утра тонко просвитывали невидимые птицы. -
Жатва
А вокруг тепло и ясно; кто-то высоко-высоко золотыми гвоздями пришил к небу голубое полотно, и сквозь него сквозит, льется нескончаемым потоком чистый, голубовато-белый, легкий свет. И все вскрикивает в согре какая-то ночная птица – зовет, что ли, кого? -
Дядя Ермолай
..Налетел сильный ветер, отовсюду неслась пыль, бил гром с молния, но дождя не было - лишь иногда падали редкие капли. Тьма спустилась почти непроглядная.. -
Калина красная
Эти-то дорогие воспоминания и жили в нем, и, когда бывало вовсе тяжко, он вспоминал далекую свою деревеньку, березовый лес на берегу реки, саму реку… Легче не становилось, только глубоко жаль было всего этого и грустно, и по-иному щемило сердце — и дорого, и больно. И теперь, когда от пашни веяло таким покоем, когда голову грело солнышко и можно остановить свой постоянный бег по земле, Егор не понимал, как это будет — что он остановится, обретет покой. -
Осенью
Был конец сентября, дуло после дождей, наносило мразь и холод. Под ногами чавкало. Из репродуктора у сельмага звучала физзарядка, ветер трепал обрывки музыки и бодрого московского голоса. Свинячий визг по селу и крик петухов был устойчивей, пронзительней. -
Печки лавочки
А луна светила!.. Ночь шла по земле, выстилая на полях белые простыни.
Поезд выскочил из его железной паутины и громко закричал, радуясь воде.
Выбежали к дороге белоногие берёзки- и такие они ясные, белые под луной, такие родные... И грустные, смотрят вслед поезду.